Цифровая креативность, или как технологии влияют на творчество?

Информационные технологии, несомненно, повлияли на архитектуру — не без интеллектуального раскола между традицией и технологией. Пока одни профессионалы восторгаются сгенерированной формой, другие оплакивают отсутствие «человеческого фактора».

Говорят, что вдохновение приходит к архитектору, только когда он проводит карандашом первую линию на листе бумаги: из 200+ специалистов, опрошенных Architectural Review , 75 % предпочитают AutoCAD и почти 70 % — Revit. Но на вопрос, где начинается дизайн, 76 % отвечают «на бумаге», оставляя информационным технологиям роль посредника.  

Но если нам важен глобальный творческий сдвиг, возможно, стоит взглянуть на те 24 %, чьи проекты создаются и развиваются в цифровом мире. Стоит задуматься о технологиях, помогающих преодолеть клише. Они дают новое видение потребностей архитектуры и роли архитектора, а главное, обеспечивают бесшовное соединение между проектированием и фактическим воплощением любого проекта.

Многие известные 2D-решения вроде AutoCAD и Microstation вытесняются гигантами BIM (Building Information Modeling): по прогнозам, их рынок вырастет в стоимостном выражении более чем на 300 % к 2020 году из-за эффективности и рационализации рабочего процесса. Кори Брюггер, возглавляющий технологии проектирования в Morphosis, считает BIM «гибкой средой для интегрированного процесса проектирования», что позволяет одновременно «изучать сложные архитектурные пространства и координировать создание запутанных систем».

Хотя Morphosis, по их словам, предпочитает синтез творчества и практичности, большинство специалистов на рынке сосредоточены не на творческом опыте использования ИТ, а на точности, координации, простоте, рациональности, анализе и скорости. Казалось бы, те же 70 % респондентов исследования Architectural Review полагают, что цифровые технологии улучшили их творчество, но фактически они помогли быстрее завершить процесс или открыли новые возможности — как, например, командная работа над проектом в «облаке». 

Однако некоторые новшества, пришедшие в архитектуру, вряд ли останутся «просто инструментом» ускорения труда. Например, 3D-печать, которая буквально трансформирует виртуальное в реальность. И здесь меняется сама роль архитектора, несмотря на пока редкое использование технологий 3D-печати: лишь около 25 % респондентов исследования Architectural Review указали наличие 3D-принтера в своем офисе (в первую очередь, это Великобритания и США).  

3D-печать, возможно, пока не нашла своего применения в повседневной жизни, но несколько крупномасштабных проектов на ее основе уже продемонстрировали свой потенциал. В то время как многие специалисты высоко оценили экономию времени, а также визуальный потенциал этих устройств в презентации для клиентов (виртуальный мир, переходящий в реальность прямо на ваших глазах, всегда впечатляет), на другом конце спектра оказалась быстрая конструкция цельного прототипа жилья. Это любопытный шаг, в котором модель или прототип в масштабе 1:1 перестает быть прототипом и становится, по сути, конечным результатом.

Форма теперь возникает не из соединения частей, но из множества наслоений: слой за слоем строительный материал выдавливается наружу, как зубная паста из тюбика, и появляется объект любой конструкции и состава. Например, в 2016 году китайская компания WinSun Decoration Design Engineering завершила самое высокое здание, напечатанное на 3D-принтере: оно построено слоями из материалов, содержащих стекловолокно, сталь, цемент и строительные отходы.

Традиционная архитектура тоже экспериментирует с технологиями, используя дроны не только для фотографирования объектов сверху (так делает 30 % архитекторов), но и для поднятия легких строительных блоков, как в ETH Zürich; или применяя «роботизированные краны», «кработы» (crabots), как в проекте BIG и Томаса Хитервика California HQ для Google, где кработы занимаются сборкой элементов на месте. Подобно 3D-печати, такая технология явно увеличит скорость и безопасность стройки. К тому же кработы, скорее всего, смогут изменять и ремонтировать здание изнутри, через серию команд от оператора.

Говоря о «цифровой эре дизайна», нельзя обойти вниманием такое явление, как «дома с открытым исходным кодом», например, словенский Xh house от Григорича Деклева, созданный в рамках проекта Paperhouses Джоанны Пачеко. Начатый в 2013 году, он дает живой пример архитектуры как технологий, приглашая архитекторов разработать цифровые дома, которые затем могут быть загружены и построены кем угодно в любом месте. Здесь, по словам Деклева, архитектура сводится к «написанию кода» и передаче файлов, и такие проекты могут стать системой для создания доступного дизайнерского жилья. Архитектура становится технологическим оператором «с открытым исходным кодом».

Менее инновационное, но закономерное применение находит в архитектуре и виртуальная реальность (Virtual Reality, VR), хотя ее инструменты используют лишь 20 % проектных бюро. Она позволяет быстрее увидеть и ощутить результаты проектирования: эффект присутствия на объекте нередко меняет представление о макете и уж точно поможет клиенту и заказчику быстрее понять друг друга.

И пусть на взрывное развитие новых технологий в архитектуре рассчитывать не стоит — после «медового месяца популярности» каждая из них находит свою узкую нишу или идет на спад — некоторые инструменты скоро изменят наше будущее. Если 3D-печать станет более устойчивой и эффективной, быстрое прототипирование города не за горами: WinSun уже показали, что можно напечатать 10 домов за 24 часа. Возможность печати домов по сути из чего угодно меняет и взгляд на материалы: инновационные деревянные блоки позволили создать 34-этажный небоскреб в Стокгольме, а фирма Foster+Partners собирается с помощью дрон-портов (droneports) строить в Руанде жилье из «солнечных кирпичей» (блоков с вмонтированными солнечными панелями). В дальнейшем предполагается, что блоки будут печататься внутри самих дрон-портов.

Смогут ли такие технологии привести нас к демократичному архитектурному завтра, где каждый станет и творцом, и строителем? Студенческий проект в Лондонской школе архитектуры — Swarm («GitHub для архитекторов») — пробует ответить на этот вопрос. Этот «манифест альтернативной архитектурной практики» основан на сотрудничестве и экономике обмена, «народной архитектуре», когда пользователь берет свой смартфон и участвует в создании или корректировке проекта «на лету» по мере сил и умений.

Если такие системы «взлетят», разрыв между элитным или государственным и частным строительством может сойти на нет — архитектура действительно пойдет в народ. Тем более что этому способствует развитие пользовательских технологий вроде Google Cardboard, превращающей смартфон в простое VR-устройство. Бруно Тонелли из Studioartec в Италии рассказывает, что такие разработки сильно влияют на бизнес: «При стоимости в 20 евро каждый из ваших клиентов может иметь такое устройство. И оно действительно помогает им понять любую концепцию, не уменьшая их желания увидеть в итоге реальный объект».

Kao Design Group из штата Массачусетс тоже недавно начала экспериментировать с VR-технологиями в своих рабочих процессах, обзаведясь VR-ориентированными рабочими станциями Dell Precision и новейшим графических решением Quadro от NVIDIA. Беспроигрышная комбинация, когда дело доходит до мощных визуализаций, ведь рабочие станции сами постоянно обеспечивают наилучшую производительность приложения с Dell Precision Optimiser. Проект отрисовывется в Unity3D и отображается в Google Cardboard для Android. «Я за специализированные VR-системы, — говорит архитектурный дизайнер Kao Рэнд Лэмли. — Вместе с Oculus или Vive, например, мы можем создать собственные “виртуальные павильоны” для клиента на каждом этапе». Опыт Као Design Group показывает, как с минимальными вложениями аппаратных средств создать действительно захватывающую среду для клиентов, чтобы те могли по-настоящему испытать свои проекты без лишнего вмешательства в экологию.

Технологию Dell использовали для проекта жилой зоны в Карибском море. Дроны сделали фотограмметрию, и на ее основе был построен реалистичный рельеф местности. «Как только конструкторы надели очки, они поняли, насколько плотно связаны некоторые из пространств, — говорит Лэмли. — Эта проверка была действительно полезной для дальнейшего благоустройства среды, ведь архитектор и клиент могли ходить вокруг своего дома и чувствовать поток пространства. А при моделировании материалов и мебели мы можем получить еще больше обратной связи».

Барри Дайнин из австралийской компании BVN тоже подтверждает эффективность такой технологии. В процессе проектирования рабочая станция Dell Precision T5810 с графикой NVIDIA обеспечили клиентам BVN полноценное погружение в проект.

«Мы использовали этот подход в конкурсе на строительство австралийского посольства в Вашингтоне, — говорит Дайнин. — Он позволил комиссии действительно ощутить дизайн, а не увидеть его, что оказалось простым, но мощным различием при скромных затратах на аппаратные средства».

Сейчас BVN использует видеоигровые технологии с четырьмя VR-гарнитурами в своем офисе. Конечно, VR-технологии не новы; но теперь благодаря игровой индустрии вместо инструментов визуализации за 100 000+ евро можно купить гарнитуру дешевле 1 000 евро и получить более впечатляющий результат.

И как бы сегодня ни воспринимались цифровые новшества в архитектуре, их обширное проникновение в творческий процесс неизбежно из-за постоянного улучшения, тиражирования и удешевления таких инструментов, как 3D-принтеры и материалы для них, аппаратные компоненты обработки и передачи данных. Так было со многими идеями, изменившими мир, — от сотовой связи и интернета до мощных компьютеров, которые теперь дешевы и компактны настолько, что любой школьник спокойно носит их в своем кармане. Без сомнений, мы станем современниками захватывающего зрелища: мы наконец увидим, как создаются дома и города будущего.

Дата публикации: 31 января 2017